Божественная Литургия (1)
Начальные сведения
Служба, на которой мы причащаемся Святых Христовых Таин называется Божественная Литургия. Слово это греческое и переводится, как "общее делание". Литургия совершается обязательно в храме. Для того и строится храм, чтобы в нём совершалась эта служба. Другие богослужения можно совершать в часовне или дома. Наши благочестивые предки имели обычай совершать вечерню, утреню, часы дома.
Часто на Божественную Литургию в храм собирается множество молящихся, вдь в общем духовном делании хотят принять участие не только батюшки, но и все верующие!
Совершает Божественную Литургию епископ или священник.
Для чего совершается эта служба? Для того, чтобы причастить православных людей и помянуть живых и усопших.
Божественная Литургия состоит из трех частей:
1) проскомидия;
2) Литургия оглашеных;
3) Литургия верных.
Иеромонах1 Анфим Христа ради юродивый2
Афо́н (греч. Агиос орос – Святая гора) – центр православного монашества, православное монашеское государство. Находится на полуострове в Восточной Греции. Государство включает в себя 20 мужских монастырей, женщинам вход на полуостров закрыт. В юго-восточной части полуострова возвышается гора Афон высотой 2033 метра. На Афоне до сих пор сохранилась традиция византийского времени: сутки начинаются вместе с заходом солнца. Русская обитель на полуострове — Пантелеимонов монастырь.
Родиной отца Анфима была София в Болгарии, он и служил там на одном из приходов будучи женатым священником. После смерти своей матушки3 около 1841 года он пришел в удел Божией Матери4. Здесь он, подобно доброму ростку, был посажен, расцвел и начал благоухать.
Сначала он поселился в монастыре Симонопетра, где и принял монашество. Через некоторое время он начал юродствовать Христа ради, его обителью стала вся гора Афон. Делал это он для того, чтобы утаить свои духовные сокровища. Он постоянно находился в пустынных местах, живя то в пещерах, то в дуплах деревьев. Время от времени он появлялся в монастыре святого Пантелеимона, так как мог понимать службу на славянском языке. Обычно он прятался от посторонних глаз в притворе5 храма, где и слушал богослужение. Когда же замечал, что кто-то из монахов обращает на него внимание и смотрит с благоговением, начинал делать какие-нибудь несуразные движения или же разговаривать сам с собой, а иногда шутить. Подобные действия меняли отношение к нему окружающих. В монастыре он оставался в зависимости от обстоятельств на разное время: иногда на несколько дней, иногда больше, после чего всегда уходил в горы, с тем чтобы через два-три месяца опять появиться в обители святого Пантелеимона.
В начале подвига юродства, на протяжении пяти лет, он носил одну и ту же старую рясу, от которой вскоре остались одни лохмотья. Позже он стал надевать на себя старый мешок, в котором проделал отверстия для головы и рук, и в таком виде появлялся повсюду. За это его прозвали Мешочником. Но и это одеяние он старался беречь, когда ходил по лесу. Чтобы ветви не рвали мешок, он подставлял под их удары свое собственное тело. Неразумные люди, не понимавшие, что такое духовная жизнь, считали его сумасшедшим. Однако время от времени отец Анфим озадачивал их, открывая им их собственные помыслы6. А для тех, кто обладал добрым сердцем, открытие помыслов оказывалось духовным наставлением.
У Христа ради юродивых – великое смирение, а благодаря ему и великая чистота, то есть ясность ума. Ясным умом они видят сердца людей и тайны Божии. Таков был и отец Анфим, чье чистое сердце было скрыто под старым мешком.
Когда он приходил в монастырь святого Пантелеимона, то не входил внутрь, но оставался там, где жили монастырские рабочие. Вместе с ними он и ел. Игумен обители, кажется, что-то прознал о подвижнике и сказал монаху-трапезнику, чтобы тот взял на себя заботу об отце Анфиме. С тех пор этот монах стал относиться к старцу с большим благоговением, во всем помогая ему и ухаживая за ним, благодаря чему заслужил особое расположение старца и смог, общаясь с ним, узнать о его сокровенных добродетелях.
Одной из множества его добродетелей был дар постничества – он мог ничего не вкушать на протяжении многих дней. Однажды он пришел в русский монастырь перед началом Петрова поста очень изможденным. Трапезник принял его с большой радостью и приготовил ему поесть. Старец стал есть, а трапезник, занявшись своими делами, в то же самое время исподволь наблюдал, как тот ест не отрываясь, и стал его осуждать про себя: «Разве можно такому худому монаху съесть так много!» Смущенный такими помыслами, он ушел в свою келлию7. Отец Анфим, закончив с едой, пошел к нему и сел у дверей. Видя своего друга смущенным из-за помыслов, он пожалел его и, желая помочь ему справиться со своими недобрыми мыслями, решил открыть ему причину своего поведения, чтобы тот впредь был осторожным по отношению к другим и не осуждал их, а также чтобы и мы получили урок и избегали осуждения. Итак, взяв его за руку, отец Анфим спросил:
– Знаешь ли ты, брат, что значит смирение? Брат из скромности ответил:
– Нет, не знаю.
Тогда старец ему говорит:
– Смирение состоит в том, чтобы никого не осуждать, но считать себя хуже всех. Вот только что ты искусился и осудил меня за то, что я много ем. Но ведь ты не знаешь, сколько дней я ничего в рот не брал. Помнишь, когда я был здесь в последний раз?
Брат ответил:
– Да, помню, отче. Ты был у нас на Фомину неделю. Тогда ты поел, и с тех пор я тебя не видел. Старец говорит ему:
– Вот видишь, сколько дней я не ел? А ты меня осудил за то, что я так много съел. Брат, Божии дары разные. Каждый из нас что-то получает от Бога. Мне Бог дал силу переносить холод и голод. Ты бы смог понести все это? Смог бы уничижить себя, снять с себя рясу и пойти в таком виде вместе со мною в соседний монастырь, прожить в таком одеянии зиму на вершине Афона? Но, даже будучи певчим, как ты поешь Богу? Твои мысли зачастую пребывают в другом месте, в рассеянии, а не в Боге. А вот теперь послушай, как я пою.
Отец Анфим простер руки к небу и с сильными рыданиями пропел «Аллилуйя». Его глаза наполнились слезами. Трапезник растерялся, и ему стало стыдно.
Затем старец сказал монаху:
– Никого и никогда не осуждай, потому что не знаешь, кому какой дар дается, но внимай больше самому себе.
Брат сделал перед старцем поклон и попросил прощения, дивясь его прозорливости. С тех пор отец Анфим начал ему открываться все больше и больше.
Однажды какой-то монах с насмешкой посмотрел на поведение отца Анфима и подумал: «Что же это за прозорливец? Может, все прозорливцы едят так много?» Старец узнал его помыслы, подозвал к себе и говорит:
– Ты, брат, хочешь стать монахом, однако твои помыслы постоянно стремятся в Россию. А потому поезжай туда, исполни свое желание, но затем возвращайся, и тогда удостоишься стать монахом.
Все до последнего слова старца исполнилось. Действительно, этот брат8, соблазнившись своими помыслами, ушел из монастыря и вернулся в Россию. Но через год опять приехал на Святую Гору и принял монашество в той же обители.
Трапезник относился к отцу Анфиму с большим благоговением – считал его святым, но свое восхищение высказывать боялся, зная, как тому не нравятся похвалы. Однажды, когда старец опять пришел в монастырь, трапезник, как всегда, очень ему обрадовался и приготовил еду. Сам же из благоговения не решился сесть рядом. И для того чтобы не дать ему повода что-либо подумать – а старец все замечал, – начал ходить туда-сюда по трапезной. Закончив есть, отец Анфим поднялся из-за стола со словами: «Хорошо-хорошо! Хватит уже! Бог тебя да благословит и да укрепит».
Один русский иеромонах рассказывал тому же брату, как, обуреваемый тоской по родине, однажды он решился уехать со Святой Горы и вернуться в Россию. Когда он размышлял об этом, внезапно в его келлию вошел отец Анфим, который до того ни разу в ней не был, и говорит ему: «Матерь Божия послала меня сказать тебе, отче, чтобы ты не уезжал, потому что, если выйдешь из пустыни в мир, впадешь в грех».
Однажды отец Анфим безмолвствовал где-то на вершине Афона на протяжении достаточно долгого времени. Трапезник начал сильно беспокоиться и молился Богу, чтобы Он возвестил старцу прийти в обитель и помочь ему духовно. Помысел говорил ему: «Сейчас старец, наверное, где-то в пустыне совсем без сил. А если бы он был здесь, то я приготовил бы ему поесть, сделал бы чаю».
На другой день утром старец пришел в монастырь и, поприветствовав своего друга, говорит ему: «По твоему желанию я спустился с Афона, устал, изранил ноги о камни. Вот чего стоит твой чай!»
Брат подивился его прозорливости и попросил у него прощения за то, что вынудил его проделать такой путь.
Однажды тот же брат впал в глубокую печаль и уныние и молился Богу, чтобы Он послал ему его друга, отца Анфима, утешить его. Не прошло и нескольких часов, как отец Анфим предстал перед ним. Скорбящий брат, увидев его, очень обрадовался и спрашивает:
– Как получилось, отче, что ты пришел именно тогда, когда я в тебе сильно нуждался? Старец, улыбаясь, ответил:
– Ты хотел повидаться со мной и просил об этом Бога – вот я и пришел.
В другой раз накануне первого октября, когда совершается всенощное бдение в честь Покрова Пресвятой Богородицы, отец Анфим пришел в монастырь святого Пантелеймона едва живой. Встретив известного нам брата, он рассказал ему следующее: «Этой ночью я был возле монастыря Зограф, в пустыне, и молился, стоя на камне. Во время молитвы я узрел, как Божия Матерь сходила с Небес, направляясь в ваш монастырь. Увидев это, я обрадовался и поспешил сюда, чтобы застать Ее здесь и чтобы Она покрыла Своим омофором9 и меня, грешного, вместе с прославляющими Ее рабами. Но лишь только я отправился в путь, откуда ни возьмись появилась змея, которая бросилась на меня и сильно укусила в ногу. Я понял, что это было просто препятствие, учиненное диаволом, и не придал укусу никакого значения, но поспешил прийти в ваш монастырь».
Брат осмотрел ногу, и, действительно, рана от укуса была серьезной. Великая любовь старца к Богу сделала его нечувствительным к телесной боли.
В 1862 году зима на Святой Горе была холодной и снежной. Отец Анфим жил тогда где-то на вершине Афона в пустынном месте в дупле дерева. Снега навалило так много, что он оказался совершенно отрезанным от остального мира. Сорок шесть дней он провел без куска хлеба. Почти всегда перед началом снегопадов он перебирался поближе к монастырю. Когда монахи Пантелеимонова монастыря заметили, что отца Анфима в такую холодную и снежную зиму нет рядом с ними, то забеспокоились. Через сорок шесть дней старец добрался до них, совершенно выбившись из сил и окоченев. Брат, увидев его, от неожиданности и радости закричал:
– Ах, отче, это ты? А мы уж думали, что не увидим тебя. Да где же ты был все это время?
– А-а-а, сидел в дупле, – ответил старец с улыбкой.
– И что ты там ел? – спросил брат.
– Брат мой Виктор, сколько я претерпел от бесов и холода, – один Бог знает. Но Святой Иоанн Креститель явился мне и спас меня от смерти.
Один раз отец Анфим не появлялся на протяжении пяти месяцев. Монахи не знали, что произошло, беспокоились и строили различные догадки, думая, что, вероятно, кто-то из них его обидел и тому подобное. Духовник монастыря знал одного пустынника, к которому отец Анфим имел особое доверие, и попросил его узнать причину столь длительного его отсутствия. Этот пустынник спросил об этом отца Анфима, и тот ответил: «Пока меня будут там превозносить и почитать как святого, я не буду туда ходить... Когда я был там в последний раз, один иеромонах упал мне в ноги и говорит: «Молитесь, отче святый, обо мне, грешном, чтобы мне спастись вашими молитвами...» – Видишь? Как я теперь могу туда ходить, когда меня там почитают как святого?»
После этого отец Анфим приходил в монастырь незаметно и в духовных беседах доверял отцу Виктору некоторые тайны своей жизни.
Однажды он в очередной раз пришел к трапезнику отцу Виктору. Когда тот приготовил ему трапезу, старец говорит: «Вчера ваш монастырь посетил святой Иоанн Милостивый».
Тогда было воскресенье, и, по обычаю, в обитель пришли пустынники, скитские монахи и достаточно много мирян. Все они обедали в трапезной, а после этого им раздавали различные благословения.
У отца Анфима не было постоянного жилища – его домом была вся Святая Гора. Последние годы своей жизни он провел недалеко от болгарского монастыря Зограф. При этом он часто принимал участие в строительных и восстановительных работах в обители – таскал камни и воду.
В августе 1867 года великий подвижник последний раз посетил свой любимый Пантелеймонов монастырь. Войдя в обитель, он немедленно направился в гостиницу. Здесь он встретил своего друга отца Виктора и долго беседовал с ним, наставляя его, как ему следует побеждать лукавые помыслы и страсти. А в конце прямо сказал:
– Я уже больше сюда не приду, потому что скоро умру.
И действительно, так и случилось. В конце ноября того же года он пришел в монастырь Зограф и там слег от болезни. Его положили в монастырскую больницу, в которой он провел двенадцать дней.